Сегодня стало известно об обращении юристов, которые предлагают права жертв преступлений защищать законом. Поводом для серьезной общественной дискуссии на эту тему стало одно из самых циничных происшествий в Бурятии.
Само расследование там началось только после того, как РЕН ТВ обратил на него внимание.
Школьника Максима сбил лихач без прав. Мальчик получил тяжелейшие травмы, едва выжил и при поддержке нашего канала смог попасть на лечение к лучшим специалистам в столицу.Так продолжается больше полугода: когда Максим приходит в сознание, он кричит от страшной боли, а мать ничем не может помочь. У мальчика раздроблен череп - осколки пришлось удалить. Переломаны руки, ноги и кости таза. Частично утрачено зрение. В мае Максима Галенко из села Новый Уоян в Бурятии сбил таксист, у которого никогда не было водительских прав. Он даже не пытался затормозить.
И вот процесс завершился. Суд назначил самое мягкое наказание из всех возможных: два года и три месяца, даже не условно, ограничения свободы. Хотя статья предусматривает реальный срок, до двух лет. И, что шокирует еще сильнее, на таком наказании настаивала сторона обвинения - Северобайкальская прокуратура! Прощения у мамы Максима водитель так и не попросил.
"Мне даже плохо стало, когда я узнала, что 2 года условных, он спокойно ушёл, и ещё, когда были прения сторон, он сказал: "Я был в больнице, я вас не видел". И он говорит: "Я раскаиваюсь". Если бы он раскаивался, он хотя бы чем-нибудь помог. Хотя бы лекарства те же самые. Потому что все медикаменты, ну, то, что первое время, то, что необходимы были, у меня за первое время ушло почти 500 тысяч. И он мне ни разу не позвонил, не извинился, вообще ничего. Он жил как жил, своей жизнью, как будто бы этого не произошло", - говорит мама Максима, Ольга Галенко.
Этот приговор столичные юристы называют вопиющим: несоизмеримость тяжести преступления и последствий для виновника. У Максима и его мамы жизнь разделилась на до и после. Про водителя так сказать нельзя: два года не уезжать из города и не менять место жительства. И взять с него нечего. А Ольга Галенко всю жизнь теперь вынуждена тратить огромные средства на лекарства. При этом работать не сможет – Максиму нужен круглосуточный уход. А закона о компенсации жертвам преступлений у нас нет.
"Такие программы работают во всем мире, мы. наверное, последние остались, даже на постсоветском пространстве. У Азербайджана такой закон есть. Я уж не говорю про европейские (страны). Давайте не лицемерить, мы же оцениваем человеческую жизнь в авиакатастрофах, например, или терактах? Человек, погибший в теракте, имеет шанс получить поддержку. Чем отличается человек, убитый в подъезде?" - заявила правозащитница Ольга Костина.
Юристы Фонда поддержки пострадавших от преступлений написали письмо президенту с просьбой внести на рассмотрение Госдумы законопроект о компенсациях жертвам преступлений и назвать его законом Максима Галенко. Именно в его истории наглядно видно, насколько несовершенна система. Первое, что делает мать сбитого ребенка, – берет максимально доступный кредит в 400 тысяч рублей.
Сейчас система устроена так, что потерпевший, даже выиграв суд, остается один на один с осужденным. Как хочешь, так и выбивай деньги. Он может платить по 10 рублей в месяц, и ничего не поделаешь. Существуют даже полулегальные юридические фирмы, которые помогают должникам уйти от преследования судебных приставов. В итоге жертвы остаются один на один с проблемой.
"Мне врач сказала, что у Максима размозжение лобных долей. Всю жизнь надо будет. Одного оставлять ни в коем случае нельзя. Он всю жизнь будет под присмотром, контролем, под лекарствами. Без лекарств он не может. А лекарства, сами понимаете, не очень дешевые. У нас выходит упаковка... Даже на неделю не выходит. Это одного лекарства, которое стоит тысяча. И его надо давать два раза в день, одно три раза в день. А без него, без него никак нельзя", - говорит отчаявшаяся мать пострадавшего.
Суть предлагаемого закона имени Максима Галенко в том, что государство сначала платит жертвам преступления и только потом разбирается с преступником. И важная деталь: жертвы не должны быть массовыми, чтобы государство обратило на них внимание.
Свежие комментарии