Опасно выставлять авангард: вандалы активизировались в музеях Екатеринбурга

РЕН ТВ

Значение выражения "приобщиться к искусству" стало приобретать новые смыслы. Особенно в Екатеринбурге, там уже не первый случай в музее, когда кто-то пытается внести в шедевры живописи свои правки шариковой ручкой. Искусствоведы такие улучшения не оценили, но и поймать тех, кто это сделал, не смогли.

Об уже узнаваемом почерке уральских вандалов в сюжете РЕН ТВ рассказал корреспондент Кирилл Солодков.

Это точно можно назвать идеальным преступлением: "злодей" не засветился на камерах и не оставил следов – почти. Речь не о краже из музея, совсем наоборот. Неизвестный "подвижник" добавил шедевру Германа Метелева несколько новых красок, подарил безликой фигуре трубача пронзительный взгляд, а дирижеру – игривый носик и томные ресницы.

"Те внедрения в облик персонажей, которые были сделаны карандашом, их не так легко было увидеть при таком беглом осмотре", – объяснил директор екатеринбургского музея изобразительных искусств Никита Корытин.

Многие тут же вспомнили один в один историю с картиной ученицы Малевича Анны Лепорской. Опять ведь Екатеринбург и буквально тот же почерк. Неужели на Урале нарисовался серийный ненавистник модернизма? Впрочем, прошлый виновник, охранник Васильев, после суда обещал больше не брать в руки шариковую ручку, по крайней мере в музейных залах.

"То, что я глаза сделал, я виноват, очень сожалею, лучше бы не трогал. Дети подбежали, говорят: "А что глазки?" Я: "Давай нарисую глазки", – признал Александр Васильев.

Шутки шутками, но от "третьих" глаз на картинах глаз задергался уже у российских музейщиков.

Выставлять авангард в столице Урала становится просто опасно, под стекло все полотна не спрячешь, а на охранников, как мы помним, надежды нет.

"Последние годы акты вандализма почему-то учащаются, наверное, это связано с культурной деградацией общества", - считает искусствовед ,директор музея имени Андрея Рублева Михаил Миндлин.

Впрочем, эстетика уральского вандализма все-таки овеяна ореолом творчества. В столицах все прозаичнее: в Эрмитаже этой весной пенсионер едва не сломал мальтийский трон Павла I, пытаясь сделать селфи, а в Третьяковке посетитель нанес тяжкие телесные Ивану Грозному с картины Репина, просто выпил лишнего.

"Зашел в буфет, выпил 100 грамм водки, водку не пью, вот и накрыло", - признался мужчина.

Пристально следить за музейным добром начали после одного из самых громких преступлений в истории искусства. В 1985 году Бронюс Майгис искромсал ножом обнаженную "Данаю" Рембрандта, а затем еще и кислотой облил, дескать, сюжет полотна больно аморальный.

"Он подобрал момент, когда никого не было, оценил эту ситуацию абсолютно трезво. Как он расположил взрывную кислоту, это тоже однозначно продумано все до мелочей", – заявил бывший сотрудник милиции Василий Клешевский.

Мужчину признали невменяемым и отправили на лечение, реставрация "Данаи" заняла 12 лет. В случае с картиной Метелева все оказалось проще, восстановили, не отходя от музейной кассы.

"Повреждения по сути никакого структурного в произведении не было, это был привнесен дополнительный материал поверх защитной пленки лака, который хорошо уходил при помощи ватного тампона, смоченного в воде", – рассказал реставратор Михаил Мингазтдинов.

Вот также бесследно смыться удалось и тем, кто намалевал дополнительные органы оркестрантам с полотна "Театр" то ли из протеста, то ли от желания оставить след в искусстве. В уральских музеях уже пообещали принять дополнительные меры безопасности, но поможет ли это, когда очередной народный мститель решит довести до ума произведение классика?

РЕН ТВ в мессенджере МАХ – главный по происшествиям